Спальни имеют окна [= У спален есть окна; Окно в спальню ] - Эрл Стенли Гарднер

— И начали крутить любовь?

— Не говорите глупостей, — сказала она. — Мы немножкопофлиртовали, вот и все. Минерва была замужем. У нее было все: положение вобществе, деньги, хороший дом, слуги, в общем все, что ей хотелось иметь.

Правда, я не думаю, что она была так уж безумно счастлива.Минерва любила смех, движение, разнообразие. Но она понимала, что ей придетсяугомониться рано или поздно. Она угомонилась, и вот что из этого вышло.

— Но мужчины к вам приставали?

— Когда?

— Ну там, на берегу.

— Ко мне?

— Нет, к вам обеим.

— Конечно, приставали. Я еще не знала такого мужчину,который бы рано или поздно не пытался это сделать.

— Ну а что делала Минерва в таких случаях?

— Водила за нос, отшучивалась. Конечно, у нас были кавалеры,приятели, компаньоны… И был один парень, который совершенно помешался на ней,но из этого ничего не вышло.

— Минерва сфотографировалась с ним на пляже.

— Откуда вы знаете?

— Я видел снимок.

— Дональд Лэм, скажите честно, это вы украли пленки? Держупари, что вы. Я весь дом обыскала…

Я… Но почему… вы…

— Конечно, я их захватил с собой. Вы же не хотели ихпоказывать.

— Мне это не нравится.

— Давайте оставим эту тему и вернемся к главному предметуразговора. Подозревал ли Стэнвик Карлтон о том, что происходило во время этогоотпуска?

— Я вам говорила уже, что ничего ровным счетом непроисходило. Водили за нос парочку простачков, вот и все.

— И один из них был Том Дэрхэм?

— Никогда в жизни не видела Тома Дэрхэма, как вы егоназываете, кроме одного раза, когда была у тети Амелии. Я вам уже рассказывала,как он вошел и как нас не представили друг другу.

— Тогда зачем же понадобилось Минерве устанавливать за нимслежку?

— Она не думала ни о какой слежке. Она просто хотелавыяснить, кто он такой и какие у него отношения с тетей Амелией.

— Откуда она знала, что он знаком с вашей тетушкой?

— Не знаю. Честно, не знаю, Дональд. Минерва пришла ко мне всубботу утром. Мы виделись с ней и до этого несколько раз, и она была оченьподавлена. А в субботу у нее было хорошее настроение, даже ликующее. Казалось,что она избавилась от чего-то, что ее тревожило.

Она была очень возбуждена. Дала мне чек на пятьсот долларови попросила, чтобы я пошла в агентство и наняла именно вас для того, чтобывыяснить личность этого человека. Она также сказала, что он знаком с моейтетушкой, и, когда она описала его, я его сразу узнала.

— И вы не знаете, чего он хотел от вашей тетушки Амелии?

— Господи, конечно нет. Минерва сказала, что он будет у тетив четыре часа.

— Так вы не знаете, хотел ли он жениться на ней, или продатьей что-то, или…

— Не знаю. Может быть, он агент по страхованию жизни. Я вамвсе выложила, и теперь вы можете приступить к расследованию, но, если вдругчто-нибудь случится, я должна быть уверена, что следы опять не приведут кМинерве. Это ее ужасно тревожило. Она говорила, что если что-нибудь случится иесли кто-нибудь состряпает дельце против нее, то следы должны вести только комне и на мне остановиться.

— И что же, все это время Минерва скрывала от вас…

— Что вы имеете в виду?

— У нее был роман с Доувером Фултоном, а она вам так ничегои не сказала.

— Дональд, я этого никак не могу понять. Я почти уверена,что Минерва мне бы обязательно сказала, если… если бы там был роман. Ей не былосмысла скрывать от меня что бы то ни было. Она это знала. Я никак не могупонять этой истории с Доувером Фултоном.

— Где вы были в субботу вечером около десяти часов? —спросил я.

— Я… меня не было дома.

— Подруга?

— Не ваше дело.

— Дружок?

— Так я вам и сказала…

— Я надеюсь, вы сможете доказать свое алиби.

— Алиби? Что вы имеете в виду?

— В это время было совершено убийство.

— Какое убийство? О чем вы говорите? Убийство было совершеновчера.

— Вы имеете в виду удушение чулком?

— Да.

— А я нет.

— Что значит «а я нет»?

— Я говорю об убийстве Минервы Карлтон.

— Вы хотели, чтобы я очень удивилась?

— Нет.

— Я знаю наверняка что это не самоубийство. Минерва не изтех. Она не стала бы убивать себя. Тем более что этот Доувер Фултон ничего длянее не значил. Она им восхищалась как работником и уважала его как человека.

Но Доувер Фултон, кроме обычных шуточек, никогда ничего себене позволял, пока она работала у него.

— Он был в нее безумно влюблен?

— Вот здесь я ничего не понимаю. Не думаю, что он был в неевлюблен. Мы были очень близки с ней. И я уверена, что она не стала бы от меняскрывать, если бы что-то было.

— Вы хотите сказать, что знали ее достаточно хорошо?

— Конечно.

— Если вдруг меня будут искать у вас, скажете, что я у васбыл и ушел.

— Кто-то собирается вас разыскивать?

— Возможно.

— Из вашей конторы?

— Вероятно.

— А что собирается предпринять ваша компаньонка по поводучека, который я ей дала?

— Вероятно, спустит с вас шкуру.

— Дональд, я вам все объяснила. Теперь вы видите, что моейвины здесь нет.

— Попробуйте придумать какое-нибудь сносное объяснение… Нопредупреждаю вас: уговорить Берту Кул отказаться от двухсот долларов — это всеравно что превратить атомный взрыв в икоту.

И, внушив ей эту мысль, я ушел, чтобы сразиться ссобственными невзгодами.

У меня была еще одна ниточка. Боб Элджин звонил по телефону:Вэйверли 9—8765. Я помнил адрес некоего Сэма Лаури: Рипплинг-авеню, 968. Яузнал этот адрес и имя из регистрационного удостоверения, которое находилось вмашине, преследовавшей меня накануне.

Надежда была очень слабой. Можно было ставить сто противодного… Но как ни странно, я выиграл.